Датой рождения Хабаровского «Мемориала» его организаторы считают 4 марта 1989 года. В этот день, на первом сборе общественности, состоявшемся в стенах Хабаровской краевой прокуратуры, было принято решение о создании общественной организации.

В инициативную группу по созданию Хабаровского городского добровольного историко-просветительского общества «Мемориал» на первом этапе вошли: научный сотрудник Института водных и экологических проблем Александр Николаев, работники краевого государственного архива Татьяна Мельникова и Андрей Хмара, председатель Хабаровского отделения Фонда культуры Светлана Черепанова, журналисты газеты "Молодой дальневосточник" Татьяна Кириченко и Ирина Полникова, руководитель подразделения по реабилитации Управления КГБ по Хабаровскому краю Александр Лавренцов, а также пострадавшие от репрессий, пенсионеры Василий Артемьевич Кайко и Валентин Дмитриевич Куликов. Большую помощь нам оказывала и Любовь Васильевна Савченко, секретарь по идеологии Хабаровского горкома КПСС: кстати, единственный представитель партноменклатуры города, проявивший подлинный интерес к нашей инициативе.

Этой группой были подготовлены учредительные документы и проведена учредительная конференция, на которой присутствовали 200 хабаровчан. Председателем «Мемориала» был избран Валентин Дмитриевич Куликов. Тогда же была организована и первая публичная акция «Мемориала» - в вестибюле крайсовпрофа  была установлена своеобразная Стена памяти, которая языком документов и фотографий "рассказала" о страшных годах репрессий и познакомила хабаровчан с земляками, ставшими жертвами террора. В завершении акции памяти состоялась минута молчания.

В подготовке той экспозиции принимал участие известный хабаровский журналист и  исследователь сталинской эпохи Александр Степанович Сутурин. С его именем многие жители края по праву связывали надежды на то, что гриф секретности будет, наконец, снят с архивных документов эпохи сталинских репрессий. Недаром же вышедшая на волне гласности и перестройки его книга «Дело краевого масштаба» до сих пор остается единственным изданием подобного рода в крае. Дополнила этот перечень лишь  появившаяся гораздо позже автобиографическая книга Георгия Григорьевича Кузьмина «Враженята», издание которой продвинул хабаровский «Мемориал». Автор до конца дней был в активе «Мемориала», как и Александр Степанович Сутурин, избранный в первый состав правления.

Из публичных мероприятий начала работы «Мемориала» стоит вспомнить и первую парковую акцию, которая была организована в ЦПКО, рядом с Дальневосточным художественным музеем. Мы провели там первой свой митинг. Прямо на открытом воздухе были выставлены планшеты с фотографиями из личных архивов хабаровчан, пострадавших от сталинских репрессий, на деревьях были размещены «ленты» из ватмана, на которых люди вписывали «возвращенные» имена своих близких, оставляя координаты для контактов. Часть планшетов была выставлена и на парковых скамейках. В ходе этой акции актив «Мемориала» вел опрос горожан, собирая информацию о репрессированных, о наличии у них документов о реабилитации, что впоследствии стало основой для создания банка данных и появившейся картотеки.

С первого дня своего существования хабаровский «Мемориал» ставил перед собой конкретные цели:

- содействовать восстановлению добрых имен невинно репрессированных и пострадавших от сталинского геноцида,

- увековечиванию памяти погибших,

- заботу о живых – посредством деятельной помощи в получении реабилитации, компенсации за утраченное имущество.

Да и просто выручал в тяжелых жизненных ситуациях, как скорая социальная помощь, задолго до выхода федерального закона «О реабилитации жертв политических репрессий» и появления (в числе первых в стране) краевой целевой программы социальной помощи, где была учтена и наша категория. Первые шаги  «Мемориала» в этом направлении - для нескольких семей инвалидов ГУЛАГа удалось выбить квартиры, переселив их из развалюх, - и первый человек, которому помогли, запомнился особенно: это был в прошлом  священник, Иван Абрамович Юдин, который из лагерей вернулся «ампутантом», без ноги. Следом за ним помогли и Петру Андреевичу Сиваку, который разделил судьбу своего раскулаченного рода, - с высылкой и попаданием в ГУГАГ, но уже после того, как отвоевал на фронтах Великой Отечественной. Этот человек под старость лет, после смерти дочери, стал опекуном двух своих внуков, - так что новоселье в трехкомнатной квартире в доме за кинотеатром «Гигант» было, как нельзя кстати.

Удавалось добиваться и установки телефонов в домах стариков, когда это был «страшный» дефицит, и того, чтобы выделялись  путевки в санатории и Дома отдыха, - порой, первые в жизни реабилитированных; организовать бесплатные юридические консультации, а однажды (во время хождения продовольственных карточек) даже получить иностранную гуманитарную помощь, - спасибо Ирине Ивановне Стрелковой, заместителю председателя Хабаровского крайисполкома по социальным вопросам.  Она включила «мемориальцев» в число получателей такой помощи. Тогда это был факт, едва ли не революционный, ведь категорию репрессированных граждан впервые признали наравне с другими «льготниками» достойной такой поддержки. Целую неделю затем в одной из комнат бывшего крайкома ВЛКСМ, в доме по ул. Гоголя, 21, - там находилась и временная штаб-квартира хабаровского «Мемориала», в редакции еженедельной газеты «Молодой дальневосточник», - выдавались людям эти продуктовые наборы.

Кроме рыбных консервов из Японии, растительного масла, там был и набор круп из США: горох и неведомая многим из нас чечевица. Помнится, одна из пришедших за этой помощью женщин, высланных вместе с родителями еще девочкой с Западной Украины, расплакалась, увидев пакет с чечевицей. Это напомнило ей далекое детство, родной дом с традиционным украинским укладом, которого она была лишена многие годы. Причем, как мы выяснили, эта женщина не имела реабилитации. Так вот, именно эта чечевица и стала отправной точкой  в усилиях хабаровского «Мемориала», чтобы на законодательном уровне в России, наравне с репрессированными родителями, были признаны пострадавшими от политических репрессий и их дети, кому была уготована участь остаться в те годы без попечения, но с клеймом членов семьи врага народа. Чтобы всем тем «враженятам», которые разделили участь репрессированных взрослых: были высланы с родных мест под надзор органов, помогали родителям выполнять трудовую повинность, либо рождались в местах ссылок со всеми вытекающими последствиями, либо прошли через специальные детские дома, - а затем сполна испытали на себе практику поражения в правах, - был определен законный статус пострадавших от политических репрессий. С необходимым комплексом социальных льгот.

Первой задачей, за которую взялась созданная организация, стал поиск мест захоронений расстрелянных. В Хабаровске, во время сталинских репрессий, были уничтожены десятки тысяч человек, но где были их так называемые «братские» могилы, мы не знали. Актив «Мемориала» вместе с редакцией «Молодого дальневосточника» обратился к хабаровчанам за такой помощью и получил много откликов, но каждый названный адрес из предполагаемых расстрельных рвов нужно было тщательно обследовать. В «Меморилае» была сформирована летучая бригада: В.Д. Куликов, А.П. Лавренцов, Ирина Полникова и Андрей Хмара. Таким составом мы ездили по пригороду, пытаясь найти визуальные следы возможных захоронений: обследовали район нынешнего автовокзала, (там  ранее располагалось старое хабаровское кладбище, и часть репрессированных, расстрелянных в самом начале 1937-го,  была действительно захоронена там), обследовали  несколько мест на подъезде к городу, - в частности, окрестности сопки Двух братьев, - а также и ныне действующее городское кладбище. На этот адрес указывали не только читатели, но, главным образом, показания некоторых ветеранов КГБ, служивших в УНКД по ДВК в сталинские годы.

В дальнейшем делалась ссылка на одного из ветеранов службы, который, выйдя на пенсию, жил в Одесской области, и данные были присланы в Хабаровский край, благодаря помощи украинских коллег. Человек этот в тридцатые-сороковые годы прошлого века служил в подразделении АХО УНКВД по ДВК и мог сообщить о «технологии», - где приводились в исполнение приговоры по высшей мере наказания (ВМН), каким образом грузились тела, из каких ворот выезжал «Захар» и куда он направлялся, каким образом закапывались тела жертв и на какой глубине обычно устраивались такие могилы. Второй же «информатор», оказывается, проживал в Хабаровске, и в сталинские годы служил в т.н. расстрельной команде. Он прекрасно помнил, сколько «врагов народа» он лично расстрелял и где это было (в подавляющем большинстве случаев – в подвале внутренней тюрьмы УНКВД по ДВК: ныне – ИВС краевого УВД за домом по ул.Волочаевской). Меньшее количество приговоров было приведено им в исполнение в здании ныне действующей тюрьмы на ул. Знаменщикова.

Получение таких данных обеспечило  руководство УКГБ по Хабаровскому краю, а закрепил сведения (имеется ввиду, от хабаровского источника) полковник Лавренцов, который впоследствии стал заниматься реабилитацией и возглавил рабочую группу, сформированную внутри ведомства, по сбору и обработке банка данных Книги памяти «Хотелось бы всех поименно назвать».

Согласно полученным сведениям, выходило, что основной массив захоронений приходился на ныне действующее городское кладбище Хабаровска. Причем, останки расстрелянных были «разбросаны» примерно в 14 секторах, - включая и японское кладбище, - но более всего их было во рву, поверх которого позже  возник т.н. писательский сектор. Людей там хоронили как бы вторым этажом, а в «нулевом цикле», на глубине трех метров, лежали «враги народа». Такой вот цинизм.

Когда это стало известно «Мемориалу», возникла идея – увековечить это место. Но разгорелась  дискуссия: «Можем ли мы верить на слово сотрудникам КГБ, что здесь и находится самый большой расстрельный ров? Где реальные доказательства?», - часть актива была за радикальные меры проверки информации. Вплоть до бурения шурфов, чтобы была возможность подключить экспертов. Это предложение  инициировал Валентин Дмитриевич Куликов. К тому времени он уже знал, что здесь лежит и его расстрелянный отец.

 Решись бы тогда на такой шаг, мы точно не получили бы мощной поддержки у населения. Представляете, что это значит – бурить шурфы, чтобы произвести, как говорят специалисты, забор костного материала? Ведь пришлось бы нарушить покой усопших, тревожить могилы, а это граничило бы не только с вандализмом, но и с преступлением против христианской морали. Слава, Богу, что удалось переломить ситуацию, хотя накал страстей был запредельным. Что убедило правление «Мемориала»? Информация от двух верных источников. Да и мудрость большинства взяла верх.

Но для того, чтобы эти сведения стали основой для закрепления точных данных о расстрельных рвах, нужна была политическая воля. Ее и проявил первый секретарь Хабаровского крайкома КПСС Виктор Андреевич Пастернак. По его указанию, начальник УКГБ по Хабаровскому краю Виталий Пирожняк организовал работу по выяснению обстоятельств тех страшных событий и предоставил информацию о том, что расстрелы приговоренных к ВМН судебными и внесудебными органами в Хабаровске проводились в подавляющем объеме именно во Внутренней тюрьме Управления НКВД по ДВК (за «красным» домом по ул. Волочаевская, д.146: теперь в этом здании - ИВС) и в тюрьме №1 на улице Знамёнщикова, а хоронили людей на территории нового городского кладбища. Удалось определить места, где устраивались такие «братские могилы», их параметры. Подробности в выступлении В.Д. Куликова, в статье А.П. Лавренцова из его книги о ФСБ и в статье И.Г. Полниковой в «МД».

По мнению А.П. Лавренцова, на Хабаровском городском кладбище, в шести расстрельных рвах было похоронено от 12 до 14 тысяч человек. Самый большой ров располагался слева от центрального входа на кладбище, в том месте, где сегодня находится т.н. писательский сектор. Захоронения здесь были устроены как бы «вторым этажом» над телами тех жертв репрессий, кого привозили на кладбище под покровом ночи и сбрасывали в ров, вырытый на глубине трех и в ширину два метра. По свидетельству одного из ветеранов УНКВД по ДВК, которого удалось опросить при жизни, этот ров продолжали заполнять вплоть до конца сороковых годов. Он протянулся до границы кладбища, где проходит объездная дорога.

Это обстоятельство и привело к решению правления «Мемориала», что место необходимо увековечить. В начале – поставить закладной камень, затем – часовню. 1 октября 1989 года «Мемориал» провел первую общегородскую массовую акцию памяти: на городском кладбище при огромном стечении народа был торжественно открыт Поклонный камень, поставленный у первого точно установленного места массового захоронения расстрелянных в хабаровских тюрьмах «врагов народа». На плите, уложенной в основание Поклонного камня, выбито обращение: «Входящий, поклонись памяти невинно расстрелянных в годы сталинского беззакония. Верующий, сотвори молитву. Пусть души невинно убиенных успокоятся. Здесь и в других местах кладбища лежат тысячи мучеников. Мы помним вас, ваши имена возвращены истории».

Через год с небольшим — 30 октября 1990 года — рядом с Поклонным камнем была открыта мемориальная часовня, переданная «Мемориалом» впоследствии Хабаровскому епархиальному управлению. Не удивительно, что на ее открытии состоялось первое в новой истории Хабаровска освящение. Службу провел епископ Гавриил. Не будем забывать и о том, что идея поставить на этом месте именно часовню принадлежала члену правления «Мемориала», сотруднику краеведческого музея Андрею Хмаре.

Авторы проекта – молодые архитекторы А. Исаев, С. и М. Прудниковы. Проект часовни выполнила мастерская №1 института "Хабаровскгражданпроект" (начальник Б. Захаров). Нужно сказать, что выбору проекта, ставшего основой строительства, предшествовал открытый конкурс, который был проведен под эгидой «Мемориала» и организован хабаровским Фондом культуры. Лучшие работы были выставлены на публичное обсуждение в залах Военно-исторического музея. Жюри возглавил заслуженный архитектор РФ, преподаватель (на тот момент) ХПИ Николай Петрович Крадин.

Часовня была построена в рекордные сроки — за три месяца — методом народной стройки, и, в основном, на пожертвования граждан. История сбора средств – это удивительная страница. В наших архивах сохранились квитанции, приходившие с разных концов Союза, с переводами в десять рублей, в пятьдесят, - кто, сколько мог, а в основном слали деньги пенсионеры: либо сами прошедшие ГУЛАГ,  либо их  дети, дождавшиеся торжества справедливости. В сборе добровольных пожертвований в Хабаровске нам очень помогли сами репрессированные, - такие, как Мария Ивановна Ушакова, Елена Андреевна Жакова, Татьяна Николаевна Усова, Лариса Евгеньевна Богданова. Активно работали на эту идею и студенты Хабаровского электротехникума связи с заместителем директора по воспитательной работе Татьяной Ивановной Смоляк.

       Строительство часовни вел коллектив СМП № 178 «Дорстройтрест», (начальник А. Манохин), огромную помощь (как, впрочем, и в последующем) оказал директор ритуального предприятия Владимир Петрович Сугробов, прорабом на общественных началах был Николай Михайлович Кулеш. Строил ее весь Хабаровск, и открыта она была, как памятник всем репрессированным: верующим и атеистам, коммунистам и беспартийным. Часовня стала первым подобным мемориалом на территории современной России.

16 июля 1991 года мемориальный комплекс на городском кладбище Хабаровска дополнила Стена памяти, установленная за Поклонным камнем. На стену заносились имена жертв террора. За время её существования, стена наращивалась пять раз, и всё равно не могла вместить фамилии всех жертв. Тогда на смену Стене Памяти пришел новый мемориальный комплекс, с  пилонами из чёрного мрамора, которые были установлены подковой у Памятника-часовни. Их установка была совмещена с реконструкцией и капитальным ремонтом самой часовни. На пилоны нанесены фамилии свыше четырех тысяч  расстрелянных хабаровчан: жаль, что в этом праве было отказано жертвам из других районов края, а также и ЕАО. Причина – банальна. Нехватка средств. Со слабой надеждой, что эту несправедливость должны будет исправить руководители всех территорий, где тоже должны помнить о жертвах сталинских репрессий. Открытие реконструированного Памятника-часовни с пилонами состоялась 30 октября 2003 года.

Если говорить о появлении в крае разных памятных знаков и поминальных крестов в честь невинно убиенных, то всего за 15 лет существования хабаровского «Мемориала» было установлено 13 таких памятников и памятных знаков. В их числе и второй по мощи мемориальный комплекс в Николаевске-на-Амуре, с поименным мартирологом расстрелянных во Внутренней тюрьме этого города жителей северных районов края. Средства на их возведение и обустройство жертвовали жители и организации Хабаровского края, власть и ответственный бизнес. Памятные знаки есть в Чегдомыне, Троицком, под Переяславкой и Вяземском, в селах Георгиевка, Мухен, Хор и Кукан, в Ванино и в Комсомольске-на-Амуре. В Хабаровске, кроме мемориала на городском кладбище, установлен памятный знак на месте пересыльной тюрьмы, в районе нынешнего института искусств и культуры. Сегодня ведется работа по установке поминального креста в городе Бикин, памятного знака в честь Героя Советского Союза, знаменитого «сидельца» ванинской пересылки, Александра Маринеско, в Ванино. Кроме того, «Мемориал» трудится над тем, чтобы была увековечена и память о расстрелянных во Внутренней тюрьме УНКВД по ДВК, пока ее окончательно не застроили высотными зданиями.

Важная составляющая деятельности хабаровского «Мемориала» — участие в подготовке книг Памяти «Хотелось бы всех поимённо назвать». Уже вышло 6 томов. Пять томов этого мартиролога отведены данным на тех граждан, которые были приговорены судебными и внесудебными органами к высшей мере наказания (расстрелу) и другим видам наказаний: в пятитомнике содержатся сведения на 4225 граждан, из них было расстреляно – 1204 человека. В основу шестого тома книги-мартиролога вошли сведения (отельные имена и посемейные списки) о жителях Хабаровского края и Еврейской автономной области, которые подверглись административным репрессиям в 1930-1950 гг. прошлого века, по которым непосредственно выносились решения о раскулачивании и направлении на спецпоселение.

Работа над первыми пятью томами Книги памяти началась в УФСБ по Хабаровском краю в 1995 году. Ею руководил начальник подразделения, ныне – полковник запаса А.П. Лавренцов и сотрудники службы – Е.Н. Кудашкина, А.Б. Концевич, С.П. Богданова, Е.В. Батурская, Е.Н. Лазаренко, С.Н. Орлова, И.Г. Скиталец. Шестой том был подготовлен «в недрах» другого ведомства - сотрудниками Информационного центра УВД края: М.М. Рашевским, Н.А. Дзюня, Н.Д. Бондаренко,В.Н. Крючко, М.В. Мигиной, Л.Н. Грудневской (ЕАО), под руководством начальника отдела специальных фондов ИЦ УВД края И.М. Пиотрович.

      Бесспорно, что выход этих книг Памяти позволил вернуть доброе имя людям, помог узнать правду и осознать масштабы репрессий, и хотя бы приблизиться к возможной статистике потерь в годы репрессий. Издание книг Памяти осуществлялось при поддержке правительства Хабаровского края и курировалось в тот момент лично губернатором В.И. Ишаевым.

В деятельности хабаровского «Мемориала» есть огромный пласт работы, которая менее публична, но очень необходима ныне живущим  реабилитированным землякам. Это происходит в рамках контроля за исполнением Закона «О реабилитации жертв политических репрессий», для чего правление активно сотрудничает с органами власти. В том числе, и судебной.

«Мемориал» неоднократно выступал и с законодательными инициативами. Исторический факт: в том, что к 55-летию Победы в числе награжденных юбилейной медалью, - с пометкой: «За работу в тылу», - появилась и категория реабилитированных граждан России, есть и заслуга хабаровского «Мемориала». С таким  предложением в адрес Госдумы и лично Александра Николаевича Яковлева, на тот момент возглавлявшего Комиссию по восстановлению справедливости в отношении жертв политических репрессий, обращалось правление во главе с В.Д. Куликовым. Кроме того, в процессе восстановления истины, который был перенесен в формат рассмотрения Конституционного суда РФ: речь идет о том, что дети «врагов народа», оставшиеся в годы репрессий «без попечения родителей», в новой России оказывались за бортом признания их жертвами сталинских репрессий. Среди тех, кому удалось пробить эту «брешь», кто обращался в Верховный суд РФ, а затем поддерживал судебное разбирательство и в Конституционном суде, был и В.Д. Куликов, как выразитель коллегиального решения правления хабаровского «Мемориала».

 

Ирина Полникова, 

первый заместитель председателя правления 

Хабаровского краевого общественного движения «Мемориал», 

с 1988-го года.