Фрагменты. Полный текст опубликован на сайте Президента России

28 апреля 2012 года Московская область, Горки

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, уважаемые коллеги!

Несколько слов скажу о том, что было за последние четыре года, я имею в виду нашу с вами работу. В самом начале нашей работы в обновлённом Совете мы договорились, что будем встречаться чаще. Не знаю, как вы оцениваете, а я считаю, что мы всё-таки не прогуливали встречи, не прогуливали мероприятия, мне кажется, что это удалось.

Более того, благодаря так называемым выездным встречам, нашим совещаниям, в наших дискуссиях приняли участие представители неправительственных организаций не только Москвы, потому что Москва, конечно, это Москва, но жизнь продолжается и в других местах: на Урале, в Поволжье, на Северном Кавказе. Напомню, что такая практика была предпринята, наверное, впервые за период с момента основания Совета (он тогда назывался комиссией) в 1993 году. Я считаю, что эта практика себя абсолютно оправдала. Надеюсь, что и вам было интересно и полезно побывать в разных местах.

За четыре года благодаря вам, вашим усилиям, я изучил большое количество докладов и законопроектных предложений, которые были согласованы Советом. Скажу прямо, с чем-то я, конечно, был согласен, с чем-то, естественно, не был согласен. В любом случае значительная часть этих инициатив была полезна и для понимания ситуации в той или иной сфере моего понимания, понимания другими государственными служащими, и для принятия целого ряда назревших решений.

Как минимум, уважаемые коллеги, вы меня не можете упрекнуть в одном – я всегда предельно внимательно и лично изучал каждое ваше обращение, каждое ваше письмо, давал поручения государственным структурам. У меня после встречи с вами всегда такая кипа была на столе, и я всё это досконально смотрел, давал необходимые инструкции.

Вы сами понимаете, в ряде случаев, естественно, в результате проверки государственные структуры предлагали другую позицию, а в ряде случаев сам государственный аппарат не показывал лучших своих качеств. Это громоздкий механизм, который работает, мы сами знаем как, мягко говоря, не спеша и далеко не всегда подчиняясь соображениям содержательным, а, скажем, подчиняясь соображениям бюрократическим. Но Совету в ряде случаев удавалось ускорить его обороты, и вы настойчиво продвигали те предложения, которые были обоснованы и обращениями людей, и запросами общества.

Я не буду сейчас перечислять некоторые вещи, которые удалось сделать в большом количестве, но кое-что назову, потому что, на мой взгляд, это всё равно знаковые моменты, которые, несмотря ни на что, останутся, и в этом есть очевидный вклад Совета.

Начну с последнего указа о создании общественного телевидения. Кто бы как сейчас ни оценивал необходимость его создания, кто-то говорит, что уже время ушло, и хватит, никакого общественного телевидения не нужно, есть интернет, кто-то говорит, что есть государственные каналы, которые должны быть превращены в общественное телевидение, но этого института не было, он будет. Посмотрим, что из него разовьётся. В любом случае этот институт появился в том числе и благодаря Совету, который принимал активное участие в разработке его концепции.

Я отмечу также ещё одно очень серьёзное предложение об отмене трёхлетнего срока для вновь назначенных судей, которое призвано повысить их независимость от председателей судов. Оно было поддержано, стало законом. Это, кстати, та новелла, которая обсуждалась вместе с вами, она, собственно, и родилась в рамках работы Совета.

Некоторые позитивные вещи касаются инициатив Совета, которые связаны с изменениями в уголовно-процессуальном законодательстве, включая возможность ходатайствовать о медицинском освидетельствовании с целью замены меры пресечения. Это, напомню, всё было в контексте известного дела Магнитского.

Эта норма даёт возможность разным тяжелобольным людям, которые находятся в лечебном учреждении или под домашнем арестом, не попадать в камеры, а именно находиться в лечебном учреждении или под домашним арестом.

Были, естественно, и другие полезные новеллы, но были и те идеи, которые не удалось реализовать. Давайте обсудим, что удалось реализовать, а что нет. Понятно, что итоги такой работы в любом случае будут промежуточными, потому что через некоторое время, достаточно короткое, у меня заканчиваются полномочия. Я уверен, что Совет продолжит свою работу, надеюсь, принесёт немало пользы и стране, и её гражданам.

Прежде чем я завершу вступительную часть, хотел бы отметить ещё несколько вещей. Если хотите, хочу дать некоторые советы по тому, как будет работать Совет в будущем, что мне представляется с учётом четырёхлетнего опыта работы.

Во-первых, очень часто так происходило, что мы пытались объять необъятное, распылялись по самым разным направлениям. Это понятно, потому что не настолько часто мы общаемся, но зачастую это всё-таки непродуктивно. Любой власти, даже президентской, недостаточно, чтобы решить все проблемы на одном заседании. А вот тематические заседания (будь то обстановка с правами человека на Кавказе, экология, другие вопросы) оказались весьма и весьма полезными и включали в себя всё-таки набор предложений, находящихся в русле одной темы, собственно, как и сами поездки в регионы. Мне кажется, что эта практика себя оправдала.

Во-вторых, мы очень часто возвращались к резонансным, но единичным случаям. За примерами далеко ходить не надо. Это уголовные дела Ходорковского, Магнитского. В ряде случаев это вполне может быть оправданно, но в целом это иногда создавало ощущение, что Совет заинтересован только в решении проблем по высокорезонансным раскрученным делам.

Хотел бы заметить в связи с этим следующее. Количество лиц, в отношении которых возникают сомнения в их вине в совершении преступления или в иных обстоятельствах дела, существенно больше. И мы с вами это прекрасно понимаем.

Я получал обращения из очень разных мест, в том числе, естественно, из мест лишения свободы. И там был один вопрос: «Почему Вы занимаетесь только несколькими известными делами,? А кто позаботится о нас, о других заключённых, о тех, кто, допустим, считает, что он пострадал от органов правопорядка?». Вот об этом, как мне представляется, стоит помнить даже при понимании того, что какие-то дела являются знаковыми и, наверное, определяют общий уровень правопорядка в стране.

И, наконец, в-третьих. Жизнь не заканчивается, наше дальнейшее взаимодействие может идти на самых разных площадках, в том числе и в рамках «открытого правительства». Убеждён, что востребованность ресурса гражданского общества с каждым годом будет только возрастать, и для этого будут избираться всё новые и новые формы. Так что в этом плане я остаюсь в вашем распоряжении.

Хотел бы искренне поблагодарить каждого из вас за личный вклад в работу Совета, за то, что вы посвящаете гражданскому служению немало времени и сил. Я вас за это сердечно благодарю.

Передаю слово Михаилу Александровичу Федотову. Михаил Александрович, пожалуйста.

М.ФЕДОТОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

На предыдущей встрече с Советом по теме экологии Вы сказали, я процитирую: «Мы обязательно встретимся и поговорим по всем остальным вопросам деятельности Совета с учётом в том числе и того, что моя работа в должности Президента завершается, но не завершается наша с вами жизнь, не завершаются наши с вами встречи».

Действительно, мы лишь переворачиваем страницу, но прежде чем её окончательно перелистнуть, давайте перечитаем, что мы вместе за это время на ней написали.

Прежде всего, Дмитрий Анатольевич, позвольте вручить Вам эту брошюру и DVD-диск.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

М.ФЕДОТОВ: Здесь собраны стенограммы, протоколы, решения 48 регулярных выездных и тематических заседаний Совета, 142 доклада на Ваше имя, множество аналитических справок, экспертных заключений, законопроектов, рекомендаций и так далее. Короче, весь наш багаж.

Когда три года назад, 15 апреля 2009 года, состоялась наша первая встреча в Кремле, все мы были полны надежд, планов и ожиданий. К тому моменту Вы уже успели выдвинуть тезис о свободе, которая лучше, чем несвобода. Эти крылатые слова окрылили и нас, тем более что Россия – страна слов и символических жестов. Слова, произнесённые главой государства, это не просто лозунг, это директива, это вектор движения страны.

Да, все мы были идеалистами и неисправимыми оптимистами в отношении уготованной нам миссии. Видимо, как и Вы, Дмитрий Анатольевич. Собственно, такими альтруистами и должны быть те, кто занят строительством лучшего будущего для своей страны и её граждан. У нас не было иллюзий, но мы жили надеждой. Мы чувствовали себя мобилизованными и готовы были свернуть горы. Сегодня мы уже знаем по именам те горы, которые удалось свернуть, и те, которые родили мышь. Тем не менее, мы остаёмся по большей части такими же идеалистами и оптимистами. Надеемся, что и Вы тоже.

Конечно, теперь и Вы, и мы стали мудрее и опытнее. Но ни Вы, ни мы не стали смиреннее. Позавчера в телевизионном интервью Вы фактически причислили себя к гражданским активистам, заявив, что можно и нужно опираться на социальных активистов, грех этим не воспользоваться на общее благо, тем более что Совет часто воспринимается как одна из немногих возможностей «достучаться» до высшей власти. Миссия «последней надежды» слишком важна, чтобы ею пренебрегать.

Сегодня с нами нет Эллы Александровны Памфиловой, которая собрала нас всех вместе для работы с Вами, Дмитрий Анатольевич. Восемь лет она самоотверженно руководила работой сначала Комиссии по правам человека, а потом – Совета. Но силы человеческие не беспредельны, и в тот момент, когда ей было особенно трудно, мы не сумели отговорить её от отставки. Покинули Совет в разное время и по разным причинам Сергей Говорухин, Светлана Сорокина, Ирина Ясина, нет с нами и Савелия Ямщикова, вечная ему память. Но сегодня, когда мы подводим итоги нашей совместной работы, было бы неправильно забыть их вклад.

Выдающийся русский философ Георгий Федотов примерно 100 лет назад писал: «Опасности существуют реально на всяком пути, но они преодолеваются не пугливым отходом от дела, не сторонними предостерегающими голосами, а внутренним блюдением, постоянной самопроверкой, судом над собой». Как председатель Совета, могу по самому строгому счёту сказать: «Мне не стыдно за всё то, что мы сделали за эти три года, но мне стыдно за всё то, что мы не сделали или не сумели довести до конца».

Мы знаем, что и Вы не удовлетворены результатами проведённых реформ. Но это не повод их останавливать, а серьёзное основание для того, чтобы пересмотреть степень гражданского участия в их осуществлении, ведь расширение гражданского участия – это всегда двойной, а то и тройной вклад в дело модернизации страны. Открывая, скажем, судебную систему для общественного контроля, государство не только делает решительный шаг к искоренению правосудия «по звонку» или за деньги, но и даёт мощный стимул для развития гражданского общества. В свою очередь развивающееся гражданское общество подталкивает государство к формированию нового качества демократии – демократии прямого действия.

Совет никогда не стоял в стороне от проводимых Вами реформ. Например, нами были подготовлены многочисленные предложения по защите социальных прав военнослужащих при проведении военной реформы. Большинство из этих предложений уже реализовано.

Среди подготовленных Советом проектов в сфере судебно-правовой реформы и общая концепция совершенствования судебной системы, и комплексные поправки в законы о судах общей юрисдикции, об органах судейского сообщества, о дисциплинарном судебном присутствии, поправки в УК, УПК, УИК. Некоторые из наших предложений уже стали законами.

Вы сегодня сказали об отмене трёхлетнего испытательного срока для впервые назначенных судей. Я добавлю: о введении апелляционных судов, о распределении дел между судьями с помощью генератора случайных чисел и так далее. Не будем забывать и меры, направленные на защиту свободы прессы: декриминализация клеветы и оскорбления, ужесточение наказания до шести лет за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. Всё это реальные дела.

Особо хочу отметить итоги работы Совета по так называемому делу Сергея Магнитского. Эта трагедия подтолкнула к внесению изменений, о чём Вы говорили, в статью 110 Уголовно-процессуального кодекса. Вчера я получил из ФСИН самые свежие данные. С момента вступления поправок в силу правом на медицинское освидетельствование воспользовалось уже около тысячи подследственных. Примерно в 20 процентах случаев вердикт врачей был положительный, в результате чего около полутора сотен человек были освобождены из СИЗО по решению суда. Но это только начало.

Совет полагает, что нужно реформировать медицинскую службу в системе ФСИН, совершенствовать практику медицинских освидетельствований, шире использовать общественный контроль и альтернативные меры пресечения, о чём Вы как раз совсем недавно говорили в телевизионном интервью.

Подобные реформы помимо прочего дают и немалый антикоррупционный эффект. Когда Вы, Дмитрий Анатольевич, поддержав инициативу Совета, добились запрета на использование заключения под стражу в качестве меры пресечения по экономическим преступлениям, то случилось неожиданное: число возбуждённых уголовных дел по некоторым статьям Уголовного кодекса в сфере предпринимательства сократилось на 70–80 процентов. Этот факт подтверждает верность линии на гуманизацию уголовной политики, логическим продолжением которой была бы амнистия по экономическим преступлениям, но это дело Государственной Думы.

Можно, конечно, игнорировать предложения Совета, но это не помогает решать такие сложнейшие задачи, как обеспечение независимости судей, развитие суда присяжных, исправление механизмов УДО, помилования и так далее.

Аналогичная ситуация сложилась и с полицейской реформой. Отданная в руки профильного ведомства, она благополучно выхолостила многие рекомендации Совета. Едва ли не единственная удача – создание в структуре Следственного комитета Российской Федерации специального подразделения по расследованию преступлений сотрудников правоохранительных органов.

Конечно, когда Вы, Дмитрий Анатольевич, поддерживали наши инициативы, их продвижение шло гораздо шустрее. Так, Совет подготовил проект федерального закона об общественном контроле за обеспечением прав детей, оставшихся без попечения родителей. С Вашей лёгкой руки он уже принят в первом чтении.

Ещё удачнее сложилась судьба предложений Совета по защите жилищных прав детей-сирот. Этот закон уже вступил в силу, он работает.

К сожалению, окончательный позитивный результат даже при наличии президентской поддержки достигается не всегда, и Вы об этом говорили. Наш аппарат достаточно громоздкий, архаичный и неповоротливый. Например, три года назад Совет поставил вопрос о необходимости скорейшего подписания ратификации факультативного протокола к Конвенции ООН о правах ребёнка. Правительство по Вашему поручению утвердило план действий. Прошло три года. План есть – результата нет. Три года!

Другой пример. На встрече с Советом в Екатеринбурге 1 февраля 2011 года Вы начертали на проекте программу по увековечению исторической памяти – «проработайте и представьте предложения, тема для России исключительно важна». Так вот единственное, что удалось сделать за это время, – это создать межведомственную рабочую группу по подготовке предложений.

1 марта (точно в срок) рабочая группа представила свои предложения, но они до сих пор не могут даже попасть на Ваш письменный стол из-за бесчисленных согласований и пересогласований. Даже совсем мелкий вопрос об аренде помещения для благотворительной организации, которую возглавляет Светлана Алексеевна Ганнушкина, по поводу которого Вы абсолютно недвусмысленно высказались на прошлогодней встрече в Нальчике, до сих пор не решён.

В аналогичной ситуации оказались сегодня и центр Алексея Ивановича Голованя «Соучастие в судьбе», занимающийся проблемами детдомовцев, и школа святого Георгия из московского района Люблино, в которой учится 52 ребёнка-инвалида. Причины я прекрасно понимаю: недвижимость есть недвижимость, она всегда в цене.

С чем мы ещё не справились? Мы пока не успели довести до кондиции проект федерального закона об общественном контроле, идею которого Вы поддержали на встрече с Советом в Нальчике. Надеюсь, новый состав Совета довершит начатое нами, поскольку именно через развитие повсеместного и эффективного общественного контроля, опирающегося на использование интернет-технологий, можно сформировать новые инструменты демократии прямого действия.

Мы не сумели довести до конца и дело создания общественного телевидения, о котором Вы говорили. Не наша вина в том, что после 1 марта нас попросту отодвинули от подготовки указа. Остаётся надеяться, что предложения Совета будут востребованы новым Правительством при разработке устава общественного телевидения России, при подготовке поправок в законодательство при создании общественного радио России.

И всё-таки главного мы с Вами, уважаемый Дмитрий Анатольевич, добились: мы растормошили-таки общественное сознание, создали условия для того, чтобы население через гражданское участие постепенно превращалось в гражданское общество. Мы убеждены, что многотысячные митинги и демонстрации – это нормальная форма гражданской активности (нормальная, но далеко не единственная) и вовсе не средство спускать пар. Мы убеждены, пар общественной энергии должен не уходить в гудок, он должен работать на развитие страны.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Ваш американский коллега, третий Президент США Томас Джефферсон тоже был страстным поклонником свободы и нравственности. «Всё искусство управления состоит в искусстве быть честным», – писал Томас Джефферсон. В переводе на язык Михаила Булгакова это звучит примерно так: говорить правду легко и приятно.

Берусь утверждать: Совет всегда был честен с Вами, господин Президент, мы всегда говорили Вам правду. Вы далеко не всегда соглашались с нами, но никогда не давали повода сомневаться в искренности и открытости наших отношений. Надеюсь, что так будет и в дальнейшем, ведь 7 мая мы лишь перевернём страницу, а не захлопнем книгу.

Спасибо за внимание.

<...>

М.ФЕДОТОВ: Пожалуйста, Сергей Александрович Караганов.

С.КАРАГАНОВ: Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич!

Я выступаю как координатор рабочей группы по исторической памяти. Хочу напомнить всем нам, что сделано, что не сделано. Она создана была летом 2010 года, в неё вошли Людмила Михайловна Алексеева, Александр Александрович Аузан, Фёдор Александрович Лукьянов, Сергей Владимирович Кривенко, другие наши коллеги, конечно, Михаил Александрович Федотов.

В работе нашей группы принимало активное участие около 100 экспертов со всей страны, историков, архивистов, просто патриотов. И, конечно, ключевую роль в работе нашей рабочей группы играл героический, я бы сказал, «Мемориал» и его руководитель Арсений Борисович Рогинский, многие друге коллеги. Мы им очень благодарны.

Задачей рабочей группы была подготовка программы об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и национальном примирении. Она была подготовлена и представлена Вам. Обращение к Президенту, к обществу о необходимости такой программы было вызвано тем, что, как мы считаем, и это выяснялось в процессе нашей работы ещё и ещё раз, до сих пор в обществе не преодолены страшные последствия и шрамы, нанесённые тоталитарным прошлым.

А на поверхности – очевидно, что существует совершенно необъяснимая или трудно объяснимая и непростительная неактивность нашего государства в этой сфере. Федеральные власти не участвуют в увековечении памяти жертв тоталитарного режима, у нас нет вообще национального государственного памятника, нет федеральных музеев, нет федеральной Книги памяти, места захоронения жертв до сих пор не имеют специального юридического статуса, хотя в процессе нашей работы движение в этом направлении наметилось. Доступ к архивным материалам, связанным с политическими репрессиями, искусственно затруднён и ограничен. Указ Президента о снятии ограничительных грифов с законодательных актов просто не выполняется.

Не дана правовая оценка проводившемуся государственными органами СССР политическому террору. Мы, разработчики предложений, да и Совет, который поддержал нас подавляющим большинством голосов, уверены, что без разрешения этих и других проблем, без принятия государством и обществом на себя ответственности за прошлое страны невозможно движение России вперёд. Путь к превращению российского общества в народ лежит в том числе и через признание и осознание трагедии массового уничтожения граждан страны времён тоталитарного режима.

Выдвижение программы вызвало общенациональную дискуссию. Были многочисленные выступления не только за, но и против. Наши организованные и неорганизованные противники, а их было тоже немало, сделали эту программу поистине общенациональным событием. Мы им очень благодарны, потому что без их проклятий нам, может быть, эта программа и не была бы замечена в той степени, в какой она была замечена. Но в результате всей этой дискуссии выявилось, по опросам общественного мнения (мы были приятно удивлены), что от половины до трёх четвертей опрошенных поддерживают все до единого предложения нашей программы. Мы даже не ожидали такой массовой поддержки, учитывая тот фон, который существовал.

Мы очень благодарны Вам, Дмитрий Анатольевич, лично за моральную поддержку, за многочисленные высказывания в поддержку тех идей или просто в параллель с теми идеями, которые высказывались в программе. Ваши высказывания, как и аналогичные высказывания Владимира Владимировича Путина, как и широкое общественное обсуждение этой программы, серьёзно изменили, как мы считаем, общественную обстановку в стране уже. И мы считаем это достижением. Многие вещи, которые обсуждались ещё два года назад, сейчас не обсуждаются больше, касающиеся «эффективных менеджеров» и всего остального. Этот вопрос просто снят. В том числе это благодаря всем этим усилиям, которые, может быть, и мы сделали, но без Вашей поддержки, без поддержки и высказываний Владимира Владимировича это было бы сделать гораздо труднее. Таким образом, ситуация ощутимо начала меняться к лучшему.

Члены нашей рабочей группы приняли участие в деятельности созданной по Вашему указанию межведомственной правительственной рабочей группы по подготовке предложений, направленных на реализацию программы увековечения памяти. Эти предложения готовы. Они далеко не во всём нас устраивают, мы, может быть, менее радикальны, тем не менее они закладывают серьёзную основу для дальнейшей работы. Хотя в них есть некоторые пробелы, которые, мне кажется, нужно будет дальше в этой программе устранять. В частности, в программе содержалась идея о выделении земли в Москве под памятник скорби по жертвам террора, но не предполагалось проведение самого конкурса на памятник, а он необходим. Это уже само по себе окажет серьёзное воздействие на общественное мнение. Ну и в конце концов программа была готова, согласована, но из-за очень непонятных нам бюрократических маневров утверждение документа отложено. Мы будем обращаться к руководству Администрации и к Вам как премьер-министру, для того чтобы всё-таки эту программу продвинуть. Мы будем продолжать работу по этому направлению и в Совете, и вне Совета.

Мы создали уже теперь большой семинар с представителями церкви, который постоянно действует, постоянно встречается и на основе которого, может быть, когда-нибудь будет создан национальный институт российской памяти, посвящённый изучению памяти скорбного для нас ХХ века. Мы передаём нашим последователям большой задел работы. Делаем это с удовлетворением и гордостью. Думаю, что дальше будет легче.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое, Сергей Александрович.

<...>

М.ФЕДОТОВ: Дмитрий Анатольевич, Вам слово.

Д.МЕДВЕДЕВ: Во-первых, уважаемые коллеги, я слушал выступления и хотел начать со слов благодарности ещё раз в ваш адрес, потому что вы не только выполняли свой профессиональный долг, но и вы в известной степени способствовали выработке мною определённых профессиональных политических навыков, потому что каждый руководитель, поверьте мне на слово, от сельского старосты до Президента, страдает недостатком толерантности. Почему? Потому что он в силу понятных причин вынужден принимать решения. Каждая наша с вами встреча воспитывала во мне определённые качества. Я теперь не только с удовольствием, но и с определённой лёгкостью слушаю всё, что мне говорят, не пытаюсь перебивать, не смотрю лихорадочно на часы, не говорю, что это не так, хотя я часто считаю, что не всё, что вы говорите, справедливо. И это на самом деле для меня была хорошая школа, за которую я вам искренне благодарен. Это правда.

Теперь так, как мы всегда и делали, я слегка пройдусь по основным позициям, сегодня упомянутым, естественно заберу и достаточно скромный по прежним меркам набор документов, который мне сегодня передан.

Я не буду сейчас называть уважаемых коллег, которые выступали, вы сами поймёте, о чём я говорю, просто чтобы не возвращаться.

Перейду к теме нашей истории и вопросам, связанным с памятником жертвам политических репрессий, увековечением их памяти. Вы знаете, я считаю, что здесь мы виноваты в том, что не доделали это, не довели до конца. И я готов буду способствовать реализации этой задачи, где бы я ни находился и чем бы я ни занимался, из Правительства Российской Федерации (если я там буду работать), из с других структур. Готов принять и организационные решения, и постараться найти финансы, да хоть личные финансы даже какие-то передать, если мы с вами окончательно выработаем конфигурацию того, что нужно сделать.

Мы действительно за последние годы несколько раскачали общественное мнение, изменили его. Я считаю, что это заслуга не только Совета, и уж тем более не Президента, но это заслуга той работы, которая велась, и тех оценок, которые давались. А вы сами понимаете, не всегда эти оценки легко давать политическим лидерам. Общественным деятелям – легко, потому что это ваша гражданская позиция, за неё можно пострадать, это не страшно. А политическому деятелю, политическому лидеру давать такую оценку гораздо сложнее, потому что мы понимаем, что наше общество неоднородно, оно настолько разное, и внутри него существуют очень разные процессы, в том числе разные взгляды на самые печальные периоды нашей истории. Как только я, например, что-то говорил (вы отлично это знаете), на меня сразу же шёл такой довольно значительный накат: он поднял руку на самое святое; мы создавали основы нашей великой экономики; все, кто стоял у власти, безгрешны, а если они что-то и совершали, то это всё копейки, это всё ерунда, зато какую страну мы получили, и так далее. Вот это всё не «копейки», это всё имеет колоссальное значение для будущего наших людей, для поколений людей, которые будут жить в нашей стране.

<...>

Самое последнее, что мне хотелось бы сказать. Я бы хотел согласиться с тремя тезисами, которые озвучила Людмила Михайловна Алексеева. Согласиться всецело.

Во-первых, модернизация не может быть без поддержки гражданского общества. Никакой модернизации нашей жизни не будет, если эту модернизацию не выстрадает гражданское общество. Говорю это не ради высокопарных слов, а просто потому что сам пришёл к этому выводу в процессе совместной работы.

Во-вторых, с чем также не могу не согласиться, бюрократия никогда не захочет реформировать себя сама. И это не российская черта, это не черта российской бюрократии. Это черта любой бюрократии: чего себя реформировать, если и так всё хорошо, и так всё получилось. Но именно для этого и существует гражданское общество и каналы коммуникаций. Именно гражданское общество «терзает» бюрократию, «терзает» власть, в результате власть должна идти на какие-то встречные действия. Если власть находит в себе мужество идти навстречу, такая власть, система отношений сохраняется. Власть не бывает вечной. Если власть не находит в себе мужество пройти этот путь, происходят политические катастрофы. Мы этими катастрофами в XX веке наелись. Надеюсь, что мы будем идти первым путём.

И, наконец, третий тезис, который Вы озвучили, это тезис о качестве нашего Совета. Вы сказали, что здесь присутствуют профессионалы, очень разные люди, но все личности, очень заинтересованные в том, чтобы продвигать свои представления, добиваться своих целей. Это я также хотел бы абсолютно полностью поддержать. Не скрою, мне не всегда было легко и слушать то, что вы говорите, и соглашаться с тем, что вы говорите, но то, что вы говорили, всегда было абсолютно искренне, от сердца и, как правило, весьма и весьма аргументированно. Я действительно очень надеюсь, что вот этот качественный состав Совета сохранится и будет применён для пользы нашего Отечества.

И, наконец, самое последнее. Если вы предлагаете мне свою помощь, то я хотел бы в ответ сказать, что всегда готов встретиться с вами на площадке «открытого правительства» или «застёгнутого на все пуговицы» правительства, закрытого, малого правительства, какого угодно, и переговорить на любую тему, которую вы считаете актуальной для нашей страны.

Ещё раз большое вам спасибо за помощь и поддержку.