Уважаемые друзья!
Спасибо Вам за благородные дела по увековечиванию памяти жертв сталинских репрессий. На пилоне, у памятника - часовни, благодоря Вам, я прочитал имя
моего отца, Батманова Василия Ивановича.
При желании,о моём отце, можно найти информацию на сайте "Анатолий Батманов Воспоминания."

О себе: 1936 года рождения,пенсионер, реабилитированный, инвалид 2 группы, ветеран труда, ветеран РКК "Энергия", последняя должность -

ведущий инженер, руководитель группы.

С уважением, Анатолий Батманов.

---

Мне не исполнилось и двух лет, а младшему брату Алексею было четыре месяца, когда по сфабрикованному обвинению 22 апреля 1938года Управлением НКВД по ДВК в городе Хабаровске был арестован мой отец Батманов Василий Иванович. Он был обвинён в том, что «являясь участником террористической право-троцкистской организации проводил вредительство в области сельского хозяйства и использовал печать и радио для контрреволюционной агитации….. Следствие по этому делу проводило УНКВД по ДВ краю до 31 августа 1938г.» Об этом я узнал из ответа УКГБ СССР по Хабаровскому краю на моё заявление, полученное в феврале 1991г. Далее мне сообщили, что в ходе работы с архивными материалами в отношении моего отца « уголовное дело по обвинению Батманова В.И. рассматривалось выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР в г.Хабаровске. 8 сентября 1938г., он был приговорён к высшей мере – расстрелу. Приговор был приведён в исполнение в тот же день. Ваш отец, как и многие другие жертвы массовых репрессий, захоронен на Хабаровском городском кладбище, где в 1990г. установлена памятная часовня». Отцу было 36 лет. Маме было 26 лет и она с двумя малолетними детьми осталась одна.


Батманов Василий Иванович, родился в 1902 году в небольшом уютном городке, в то время районном центре - Елатьма, Рязанской области. В 1918г. вступил в ВКП(б), участвовал в гражданской войне. После окончания гражданской войны работал в комсомоле и был сотрудником редакции уездной газеты в г.Касимове, Рязанской области. В 1925г. окончил Рабфак им.Свердлова, пять лет находился на партийной работе в Узбекистане, затем в Северо-Кавказском крайкоме партии. С 1930 по 1933г. обучался в Институте Красной Профессуры и досрочно окончив, по призыву партии, был направлен на работу в качестве начальника политотдела Надеждинского совхоза в Приморский край, а затем в марте 1934г. на такую же должность в Троебратскую МТС. Около 2,5 лет работал в газете «Тихоокеанская звезда», заместителем редактора, был членом Дальневосточного отделения Союза Советских писателей. Последнее перед арестом время был Председателем Дальневосточного радиокомитета.

Вышеприведённые биографические сведения о моём отце я взял из письма полученного мной из УКГБ СССР по Хабаровскому краю. Вторым источником сведений об отце были скупые рассказы мамы. Чувствовалось, что она напугана трагедией, выпавшей на нашу семью, и осознанно тревожилась за дальнейшую судьбу своих детей. Третьим источником информации о пребывании отца в ДВК были чудом сохранившиеся его письма. Они были написаны в последние два года его жизни в Хабаровске и адресованы крёстному, заменившему ему отца, и найдены мной в г.Елатьме, Рязанской области. К сожалению, информация полученная из УКГБ не всегда совпадает с услышанным мной от мамы.

В августе 1937г. в одном из писем отец пишет: «Я сейчас крайне занят работой. Меня назначили Председателем Дальневосточного Краевого Радиокомитета. Работа большая и ответственная, тем более, что на этом месте прежде орудовали враги народа».

Кто же были эти «враги народа»? Почему мой отец, убеждённый коммунист, безоглядно верящий в коммунистическую идею, полагая её правдой жизни, через семь или восемь месяцев сам повторил путь своего предшественника по работе в краевом радиокомитете? Почему остаётся необъяснимым и другой феномен, когда немало людей, даже после того как мир узнал об ужасах сталинских репрессий продолжают носить его портреты? Неужели люди до сих пор не могут осознать утопический характер коммунистических идей и прямой причастности сталинской идеологии к массовому истреблению миллионов честных и безвинных сограждан?

Я не решился ознакомиться с «Делом» отца. Мне посоветовали этого не делать. Догадываюсь, что в деле есть показания, сфабрикованные следователями и добытые с применением нечеловеческих истязаний и жесточайших пыток в подвалах внутренней хабаровской тюрьмы НКВД.

О трагических событиях 1938 года, происходивших на краевом радио, я узнал из очерка талантливого хабаровского журналиста Александра Степановича Сутурина, присланного мне автором в декабре 1989г. Очерк назывался «Последняя командировка» и под рубрикой «Страницы истории» был опубликован в газете «Тихоокеанская звезда». В нём шел разговор о трагической судьбе известного журналиста, Петра Гавриловича Кулыгина. Именно Кулыгин, специальный корреспондент «Тихоокеанской звезды», был единственным журналистом в мире за репортажами которого о сложнейшей операции по спасению героев-челюскинцев в апреле 1934 года следило всё человечество. Коллега моего отца по работе в газете и в краевом радио был арестован за шесть дней до ареста моего отца и полагаю, что предъявленные ему обвинения были предъявлены и моему отцу, Батманову В.И. Материал для очерка, как пишет Сутурин А.С., он собирал долго и терпеливо. В его основу положены те немногие материалы, которые собрала и сохранила его дочь, Мария Петровна Кулыгина, а также воспоминания ветеранов дальневосточной журналистики. Позволю себе привести фрагменты из очерка А.С. Сутурина.

«В январе 1932 года вместе с Иосифом Шацким и Аркадием Гайдаром Кулыгин приехал в Хабаровск и стал сотрудником «Тихоокеанской звезды». Затем работал редактором литературного сектора краевого радио. Здесь он проработал до ареста – 16 апреля 1938года. Расстреляли его 7 августа 1938года.

Основанием для ареста послужила детская радиопередача по краевому радио о Маяковском. Она состояла из стихов поэта о Ленине и статьи Карла Радека «Великий зодчий». Редактора передачи П.Кулыгина обвинили в том, что он пропустил в эфир статью троцкиста, то есть Карла Радека. На следствии Кулыгину были предъявлены обвинения в шпионаже в пользу японской разведки и в активном участии в деятельности право-троцкистской, шпионско-вредительской организации, якобы действовавшей в Дальневосточном крае.

На заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР, длившемся считанные минуты, Пётр Гаврилович категорически отказался от всех своих признательных «показаний», данных на предварительных допросах с применением жесточайших пыток следователями. В последнем слове он просил суд вынести по его делу объективное решение. Но объявленный смертный приговор палачи привели в исполнение через несколько минут».

В 1991 году я обратился в УФСБ по Хабаровскому краю и попросил прислать фотографию отца из его «Дела». Мне прислали небольшую, 3х4 сантиметра фотографию, совершенно не похожего на отца человека. Совсем недавно, просматривая в интернете информацию о Петре Кулыгине, сотрудничавшем с моим отцом в краевом радио, неожиданно обнаружил, и в этом я абсолютно уверен, что мне прислали фотографию Кулыгина.

Сколько оборвано жизней, прошедших по этому «Делу», сколько сломано судеб ни в чём не повинных людей, сколько семей пострадало от жесточайшей сталинской тирании, сколько оставлено незаживающих до сегодняшнего дня ран? Сколько страха внедрено в нас, нёсших тяжкое бремя с ярлыками «врагов народа» или «изменников»? Страх, внедрённый в нашу душу в годы разгула сталинских репрессий, живуч во многих из нас и поныне.


По рассказам мамы, в Хабаровске, мы долго жили в гостинице Горсовета. Отец часто уезжал в командировки по заданию редакции газеты, а из его писем мне известно, что он много поколесил, по необъятным просторам Дальневосточного края и побывал в достаточно дальних его уголках. Квартиру мы получили в Портовом переулке, в доме №3. Отец любил принимать гостей и у нас часто бывали коллеги отца по работе в газете. Бывал у нас Аркадий Гайдар, сотрудничавший с редакцией «Тихоокеанской звезды». Вместе с отцом в редакции газеты работал Николай Потапов, земляк отца и коллега по работе в комсомольской организации в городе Елатьме, Рязанской области. Мне известно, по одному из источников, что Потапов в конце сороковых годов работал в Москве в ТАСС, а по другому источнику, он был репрессирован в Хабаровске.

На одном из собраний партактива отец встретился с ещё одним своим земляком и одноклассником из Елатьмы, Павлом Меньшовым. Удивительно, два однокашника из небольшого городка, неожиданно для себя, оказываются в Дальневосточном крае. Они были близкими друзьями, часто встречались, вместе вспоминали и скучали по далёкой Елатьме. Совсем недавно меня нашла внучка Меньшова, Елена Третьякова и сообщила о судьбе деда. Он был военным лётчиком, служил в Хабаровске. Павел Меньшов тяжело переживал аресты своих друзей, знакомых, соратников… и сердце не выдержало. В 36 лет, физически крепкий, здоровый мужчина умер от сердечной недостаточности 5 апреля 1938года, а 22апреля был арестован мой отец. Павел Николаевич Меньшов, как и мой отец навечно остались в Хабаровске.

В январе 1937года в письме, адресованном в Елатьму отец пишет: «Мы лелеем одну мечту – поехать этим летом в отпуск в Россию, побывать в Елатьме, в Москве. Денег нужна уйма, чтобы совершить такое путешествие. Питаю надежду сдать в печать к маю месяцу свою книжку по литературным вопросам и заработать кое какие деньги на дорогу». Читаю последнее письмо отца, написанное 24 декабря 1937 года. Он пишет: «Вот уже пять месяцев, как работаю председателем краевого радиокомитета. Это учреждение со штатом 190 человек и бюджетом в 4.700.000 руб. Куда уж тут в отпуск! Тут еле-еле справиться с работой, чтобы оправдать доверие, которое мне оказала партия, послав на эту работу». Далее отец сожалеет, что почти всё рабочее время уходит на решение хозяйственных и административных вопросов и мечтает вернуться на журналистскую работу в газету. Всё письмо пронизано словами, в которых чувствуешь сложную и непредсказуемую обстановку, сложившуюся в связи с массовыми политическими репрессиями. Отцу непонятно, что происходит? Он сердцем чувствует, что надвигается что-то страшное и неодолимое.

22 апреля 1938года отца арестовали. Больше мы его не видели. Утром к нам пришли товарищи отца с железнодорожными билетами до Москвы и настойчиво посоветовали уехать. Маму удалось убедить, она прислушалась к совету и, бросив квартиру, с двумя детьми на руках, в том числе с грудным четырёхмесячным ребёнком мы навсегда уехали из Хабаровска. Впереди нас ожидали годы трагичной и типичной жизни для миллионов семей, называемых - «семья врага народа». Дополнительные страдания, голод и нищету принесла, начавшаяся в 1941году Великая Отечественная война. Но это уже другая и чудовищно горькая история.

Только 19 лет спустя, после нашего обращения нам сообщили, что «определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 17 августа 1957года уголовное дело в отношении Батманова В.И. было прекращено за отсутствием состава преступления и он реабилитирован посмертно». В 1991г. после очередного обращения в УФСБ г.Хабаровска, спустя 53 года после ареста отца, мы узнали, что отец по приговору выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР был приговорён к высшей мере наказания – расстрелу и приговор был приведён в исполнение в тот же день.

Так в годы массовых сталинских репрессий безвинно погибали миллионы людей, трагедия постигала их семьи, последовательно и упорно уничтожали лучший генофонд народа, людей самостоятельных, инициативных, самобытных, ищущих, талантливых, неравнодушных и, наконец, порядочных. Как нам сегодня не хватает таких людей!

Анатолий Батманов.

Март, 2012года